Восточная война [СИ] - Евгений Белогорский

- Вы действительно надеетесь еще что-либо сделать? - спросил генерал.

- Да!! - пылко заверил его Вингдам.

- В таком случае, возьмите резервы, - молвил Кордингтон, не утратив невозмутимости. Полковнику были выделены шотландцы Колин-Кемпбеля и, встав впереди колонны, Виндгам обратился к ним с пафосной речью:

- Господа офицеры, вперед! Пойдем в порядке, и если только не расстроимся, то бастион наш! - воскликнул Виндгам, указывая шпагой направление, куда должна была следовать колонна. Шотландцы покорно двинулись на бастион, но было уже поздно. Подошедшие со второй линии обороны два батальона Селенгинского полка, полностью перевесили чашу весов в пользу русских.

Имея в своем распоряжении несколько орудий, незаклепанных неприятелем, за которые из-за недостатка перебитой артиллерийской прислуги, встали селенгинцы, картечью и ружейным огнем, русские методично выбивали неприятельские ряды. Только небольшой кучке англичан удалось достигнуть рва бастиона и засесть там; но поручик Дубровин с охотниками, вызванными из Владимирского полка, спустился в ров и частью истребил, частью забрал в плен всех, скрывавшихся во рву неприятелей. Среди пленных оказался и сам Виндгам оглушенный в результате сброшенного на него большого куска камня.

Одновременно со вторым штурмом 3-го бастиона, англичане атаковали смежные батареи небольшими колоннами и были везде остановлены. На батарее Яновского, влево от бастиона, их опрокинул полковник Дараган с двумя баталионами Суздальского полка и частью  курской дружины полковника фон-Аммерса. На штурмовых же батареях, вправо от бастиона, англичане опрокинули Сводный резервный Минско-Волынский батальон, но вслед затем были выбиты за вал шестью ротами Камчатского полка под командованием майора Торнау.

Больше в этот день британцы не атаковали. Когда к генералу Кордингтону прискакал гонец от генерала Симпсона с вопросом почему "Большой Редан" все еще не взят, тот спокойно ответил.

- Передайте его превосходительству, что на сегодня больше атак не будет. Мы уже полностью исполнили свой долг, и предоставляем нашим французским союзникам право биться за Севастополь до последней капли крови. Своей крови - холодно уточнил генерал и в этом, была вся суть британского характера.

Если англичане атаковали русские позиции только к часу дня, то французские части под командованием генерала де Сальи атаковали Городскую сторону с еще большим часовым опозданием. Причиной подобной нерасторопности послужила плохая видимость, из-за которой генерал не разглядел условного сигнала. Пока войска Боске упорно атаковали Корабельную сторону, против 4 и 5 бастиона стояла напряженная тишина.

Только после того, как специальный гонец привез приказ генерала Пелесье, французские войска покинули свои траншеи и бегом устремились на штурм бастионов. Дивизия Левальяна наступала двумя колоннами; бригада Трошю атаковала угол 5 бастиона и люнет Белкина, тогда как бригада Кустона устремилась к люнету Шварца, до которого от передовых траншей было не более пятидесяти шагов.

Благодаря малому расстоянию до русских позиций, французы позволили защитникам сделать только несколько картечных выстрелов, после чего приблизились к укреплениям и бросились в штыковую атаку. Используя численное превосходство, французы смогли прорваться через амбразуры правого фаса люнета Белкина и серьезно потеснить его гарнизон сначала к левому фасу, а затем и вовсе отбросить в Городской овраг.

Обрадованные успехом, французы решили штурмовать вторую линию обороны, однако их дальнейшее наступление, было остановлено картечью и ружейным огнем 5-го бастиона, на котором штурм тогда уже был отбит. Одновременно с этим, подоспевший с Чесменского редута, командир Житомирского полка, полковник Жерве, с одним из своих батальонов стремительно атаковал неприятеля в штыки и выбил французов с люнета.

Не желая смириться с неудачей, Левальян приказал штурмовать повторно. Вновь, благодаря близкому расстоянию, французы смогли достичь люнета и даже ворваться в него, но после жестокой схватки были полностью выбиты оттуда подошедшим подкреплением, в виде двух рот Минского полка, прибывших с Чесменского редута во главе с самим генералом Хрущевым. В результате жаркой схватки французы были отброшены к своим траншеям, потеряв множество людей убитыми и девяносто человек пленными; в числе последних находился подполковник Ле-Баннёр.

В отличие от своего соседа, люнет Шварца не был захвачен лобовой атакой противника, во многом благодаря картечному огню, который велся из нескольких орудий 5 бастиона. Сам  генерал Кустон, который вел одну из своих колонн на штурм этого укрепления, был тяжело ранен в ногу и покинул поле боя. Так же от картечного огня выбыли из строя многие офицеры бригады, что самым пагубным образом сказалось на управлении войсками.

Понеся большой урон и спасаясь от губительной картечи, французы бросились в глубокую лощину около 5 бастиона и залегли в обрыве, откуда до люнета им оставалось не более 40 шагов. К большому несчастью солдат императора, там ещё весной, были заложены, три камнеметных фугаса с гальваническим приводом, на случай штурма бастиона. Как только неприятель столпился в лощине, фугасы были немедленно взорваны.

Дым еще не рассеялся полностью, а те, кто уцелел от ужасного взрыва, уже были атакованы ротою Подольского полка под командованием подпоручика Банковского. Озлобленные непрерывным обстрелом и большими потерями среди личного состава, русские солдаты перекололи всех, кто не успел вовремя поднять руки и покорно бросить оружие к ногам мстителей. Всего в плен было взято шесть офицеров и семьдесят восемь нижних чинов.

После взрывов гальванических мин атака на 5 бастион шла довольно вяло, потому что французы сильно боялись новых взрывов. Поэтому они ограничивались лишь громкой перестрелкой с гарнизоном бастиона. Во время стрельбы загорелась туровая одежда внутренней крутости, которая угрожала перейти на пороховой погреб. Возник критический момент, с которым гарнизон бастиона блестяще справился. Стремясь спасти бастион и своих товарищей, солдаты Белостокского полка храбро сражались с огнем, тогда как остальные их товарищи густым ружейным огнем отогнали неприятеля от бруствера и заставили скрыться его в траншеях.

Неудачей закончилась попытка штурма 4 бастиона войсками генерала д'Отемара, которые согласно плану командующего наступали вместе с сардинцами. По замыслу Пелесье, 4 бастион был должен быть взят совместным ударом с фронта и фланга, причем роль "пушечного мяса" во фронтовой атаке отводилась сардинцам.

Как только прозвучал сигнал штурма, французская колонна во главе с генералом Риве устремились к промежутку между 4 и 5 бастионом, намереваясь выйти в тыл 4 бастиону и захватить его с горжи. В момент атаки к ним присоединился отряд генерала Трюшона из дивизии Левальяна, вместе с которым был начальник штаба дивизии Левальяна, полковник Ле-Телье-Валазе. Кроме этого, в помощь сардинцам была направлена бригада генерала Бретона, которая должна была вселять в них уверенность, а так же контролировать действия столь ненадежных  итальянцев.

На бумаге все было прекрасно, и 4 бастион должен был непременно пасть, однако, едва лишь эти полки тронулись с места, как жестокий картечный огонь полностью перемешал все карты союзников. Едва пройдя половину пути, сардинцы бросились отступать и никакими силами, нельзя было заставить их двигаться вперед. Пытаясь остановить итальянцев, погиб генерал Бретон, что самым пагубным образом сказалось на наступлении французов.

В распоряжении генерала де Салю были отнюдь не самые лучшие и стойкие части, все самое лучшее было брошено Пелесье на Малахов курган. Поэтому, как только вслед за Бретоном погибло несколько штаб-офицеров, французы поспешили отойти в свои траншеи. Такая же участь постигла штурмовую колонну генерала Риве.

Стремясь подать живой пример своим не очень активным солдатам генерал постоянно находился в передних рядах наступающих войск. До цели оставалось всего двадцать шагов, когда от очередного залпа русской артиллерии пал генерал Риве, а генерал Трюшон был сильно контужен взрывом вражеской гранаты. Одномоментно лишившись командиров, французы решили больше не испытывать судьбу и отступили.

Около трех тридцати пополудни, генерал де Саль, собрав в траншеях дивизию Левальяна, которая потеряла общими выбывшими более тысячи шестисот человек, собирался вновь атаковать 4 и 5 бастион в содействии с дивизией д'Отемара и резервов. Но в это время пришел приказ от генерала Пелесье, ограничиться канонадою по русским укреплениям.

Подобное решение французского главнокомандующего было обусловлено его желанием, сковать русские войска боем и не допустить их переброски к Малаховому кургану, где в этот момент решалась судьба всего сражения. Кроме этого, не будучи уверен в том, что занятие Малахова повлечет за собою падение Севастополя, он хотел сохранить свои войска в целости.